Август
Проходит лето околот
В накидке утренней прохлады,
Маячит осень у ворот,
И август руку крепко жмёт,
Расшаркиваясь у ограды.
Я узнаю твои черты,
Зипун суконный, только всё же
Твои горбатые снопы,
Вдоль сжатой в поле полосы,
Меня по-новому тревожат.
Всё меньше в мире пестроты,
Все чаще листья хороводят...
Не зря раскинули зонты
Укропа жёлтые цветы -
Дожди, как видно, на подходе.
И солнцу сил не достает...
Всё чаще мелкими штрихами Читать далее →
В накидке утренней прохлады,
Маячит осень у ворот,
И август руку крепко жмёт,
Расшаркиваясь у ограды.
Я узнаю твои черты,
Зипун суконный, только всё же
Твои горбатые снопы,
Вдоль сжатой в поле полосы,
Меня по-новому тревожат.
Всё меньше в мире пестроты,
Все чаще листья хороводят...
Не зря раскинули зонты
Укропа жёлтые цветы -
Дожди, как видно, на подходе.
И солнцу сил не достает...
Всё чаще мелкими штрихами Читать далее →
Монпасье
Положили на траву мятную,
Как конфету пеленали, разворачивали,
Дули в темечко, приговаривали:
- Люли, ладушки, петушки, прянички.
Табурет подставляли к ёлочке,
Карамелью смолы пахнущей,
На столе - фужеры стеклянные
Под куранты от счастья бряцали.
Подарили монпасье - ух ты! -
С мятными внутри штучками,
Щёки стали розово-круглые,
Руки отмывали бабушки, тётушки.
И куранты били в сАмое темечко,
И в кровать клали белую, мятую,,
Уговаривали, убаюкивали, Читать далее →
Как конфету пеленали, разворачивали,
Дули в темечко, приговаривали:
- Люли, ладушки, петушки, прянички.
Табурет подставляли к ёлочке,
Карамелью смолы пахнущей,
На столе - фужеры стеклянные
Под куранты от счастья бряцали.
Подарили монпасье - ух ты! -
С мятными внутри штучками,
Щёки стали розово-круглые,
Руки отмывали бабушки, тётушки.
И куранты били в сАмое темечко,
И в кровать клали белую, мятую,,
Уговаривали, убаюкивали, Читать далее →
Долина Снов
Какая странная картина:
Среди холмов, среди лесов,
Лежит бескрайняя долина –
Долина Снов.
Здесь осязаемы и зримы
Дела давно минувших дней -
И Рим, и славный Колизей…
И шелест крыльев Серафима
Мне слышен явственней,
Сильней.
Забытых судеб и имён,
Мелькают предо мною лица…
Печать забвения ложится
На стены древних городов,
Лишь ворон, словно тень кружится,
Над Долом Снов.
Здесь осязаем каждый звук,
А вкус ветров – как горький кофе… Читать далее →
Среди холмов, среди лесов,
Лежит бескрайняя долина –
Долина Снов.
Здесь осязаемы и зримы
Дела давно минувших дней -
И Рим, и славный Колизей…
И шелест крыльев Серафима
Мне слышен явственней,
Сильней.
Забытых судеб и имён,
Мелькают предо мною лица…
Печать забвения ложится
На стены древних городов,
Лишь ворон, словно тень кружится,
Над Долом Снов.
Здесь осязаем каждый звук,
А вкус ветров – как горький кофе… Читать далее →
На закате лета
Низко склонившись над столом, Мария шинковала капусту.
Острое лезвие ножа с хрустом вонзалось в бело-зелёную мякоть, превращая листы кочана в тонкую соломку. Неловкое движение - и из пальца, попавшего под лезвие, капнула кровь. Женщина вскрикнула, поднесла палец к губам и виновато взглянула на мужа.
Максим Петрович скривился так, точно откусил лимонную дольку – опять Мария всё делает не так! Как сказала бы мать покойница – «через пень- колоду». Читать далее →
Острое лезвие ножа с хрустом вонзалось в бело-зелёную мякоть, превращая листы кочана в тонкую соломку. Неловкое движение - и из пальца, попавшего под лезвие, капнула кровь. Женщина вскрикнула, поднесла палец к губам и виновато взглянула на мужа.
Максим Петрович скривился так, точно откусил лимонную дольку – опять Мария всё делает не так! Как сказала бы мать покойница – «через пень- колоду». Читать далее →
Параллели и меридианы
Накопилось всего понемногу:
Старого,
Тусклого,
Серого,
Надоели быт и диета…
Отправляйся скорее в дорогу,
На все
Четыре
СтОроны
Света!
Набей желанной свободой рюкзак,
Портмоне и карманы,
Намотай на кулак
Параллели,
Меридианы!
Оставь уютное кресло,
Скажи попугаю:
- Айм сорри!
В доме тесно,
Темно,
И пресно,
А там,
За окошком –
Море!
Отбросив сомнений
Стыдливую дрожь,
Ты в ясное утро шагнёшь…
Теперь ты похож,
Как минимум, Читать далее →
Старого,
Тусклого,
Серого,
Надоели быт и диета…
Отправляйся скорее в дорогу,
На все
Четыре
СтОроны
Света!
Набей желанной свободой рюкзак,
Портмоне и карманы,
Намотай на кулак
Параллели,
Меридианы!
Оставь уютное кресло,
Скажи попугаю:
- Айм сорри!
В доме тесно,
Темно,
И пресно,
А там,
За окошком –
Море!
Отбросив сомнений
Стыдливую дрожь,
Ты в ясное утро шагнёшь…
Теперь ты похож,
Как минимум, Читать далее →
Если вдруг я уйду...
Если вдруг я уйду
(Однажды ведь я уйду!?)
Никто особо не хватится,
Не станет кричать
На каждом углу,
Рвать волосы,
Выть на луну,
Лишь только метель расплачется…
Лишь только метель расплачется! -
Мой след занеся до порога,
Да тихо вздохнёт февраль…
Дней за плечами много,
Да! Дней за плечами много,
Но ни одного
Не жаль.
Ни тех, что цвели медуницей
На влажном суглинке оврага,
Ни тех, что летели, как птицы,
От запада на восток, Читать далее →
(Однажды ведь я уйду!?)
Никто особо не хватится,
Не станет кричать
На каждом углу,
Рвать волосы,
Выть на луну,
Лишь только метель расплачется…
Лишь только метель расплачется! -
Мой след занеся до порога,
Да тихо вздохнёт февраль…
Дней за плечами много,
Да! Дней за плечами много,
Но ни одного
Не жаль.
Ни тех, что цвели медуницей
На влажном суглинке оврага,
Ни тех, что летели, как птицы,
От запада на восток, Читать далее →
Ведьмино
И падали росы в медовую кипень травы,
А пёстрой кукушке осталось дожить до июля...
Лечу Маргаритой на шабаш.Встаёт полнолунье,
Где крылья Мораны цепляют верхушки сосны.
Стучит наковальней меж рёбер горячая желчь,
Чернильным пятном растекаются сумерки в небе,
Я слышу: внизу на кувшинках сплетаются стебли,
И вижу, как вздыбился воздух в крутящийся смерч.
Лечу лепестком маргаритки. Блаженная ночь
Почти по-булгаковски щурит далёкие звёзды. Читать далее →
А пёстрой кукушке осталось дожить до июля...
Лечу Маргаритой на шабаш.Встаёт полнолунье,
Где крылья Мораны цепляют верхушки сосны.
Стучит наковальней меж рёбер горячая желчь,
Чернильным пятном растекаются сумерки в небе,
Я слышу: внизу на кувшинках сплетаются стебли,
И вижу, как вздыбился воздух в крутящийся смерч.
Лечу лепестком маргаритки. Блаженная ночь
Почти по-булгаковски щурит далёкие звёзды. Читать далее →
Голуби
На нашей улице, от тополя – левей,
Жил Юрка и с десяток голубей.
Лишь солнце согревало черепицу,
Взлетали к небу шумной стайкой птицы,
И в это время, Юркин рыжий кот,
От солнца щурясь, наблюдал полёт,
И сожалел, пожалуй, об одном –
Родился он не голубем – котом…
А Юрка размышлял, прикрыв глаза:
«Как редко люди смотрят в небеса!»
А голуби, поднявшись к небосводу,
Любили Юрку, но сильней – свободу…
Горюю я, что в суматохе дней
Так мало тех, кто держит голубей.
Жил Юрка и с десяток голубей.
Лишь солнце согревало черепицу,
Взлетали к небу шумной стайкой птицы,
И в это время, Юркин рыжий кот,
От солнца щурясь, наблюдал полёт,
И сожалел, пожалуй, об одном –
Родился он не голубем – котом…
А Юрка размышлял, прикрыв глаза:
«Как редко люди смотрят в небеса!»
А голуби, поднявшись к небосводу,
Любили Юрку, но сильней – свободу…
Горюю я, что в суматохе дней
Так мало тех, кто держит голубей.
Моя коллекция обуви
Чепчик, соска, распашонка –
Я совсем ещё мала!
И кружится в вихре звонком
Жизни быстрая юла.
В эту жизнь, дорогой лета,
Громко топаю в пинетах.
Я была прелестной крохою,
Подросла – стал твёрже взгляд,
В платье с красными горохами
Я шагаю в детский сад.
В детский сад, не унываю,
Я в сандаликах шагаю!
«Камень, ножницы, бумага…»
Чили, Альпы, Гондурас…
И товарищей ватага –
Это наш десятый класс.
Каждый шаг чеканю – ах! –
На высоких каблуках. Читать далее →
Я совсем ещё мала!
И кружится в вихре звонком
Жизни быстрая юла.
В эту жизнь, дорогой лета,
Громко топаю в пинетах.
Я была прелестной крохою,
Подросла – стал твёрже взгляд,
В платье с красными горохами
Я шагаю в детский сад.
В детский сад, не унываю,
Я в сандаликах шагаю!
«Камень, ножницы, бумага…»
Чили, Альпы, Гондурас…
И товарищей ватага –
Это наш десятый класс.
Каждый шаг чеканю – ах! –
На высоких каблуках. Читать далее →