Остановите машину!
Весеннее солнце слепит так, что даже мутное автомобильное стекло не может сдержать яростный его напор – веки слипаются сами собой.
Мы едем в храм…
Набухшие влагой снеговые глыбы вдоль обочины оплакивают свою незавидную участь, оставляя на асфальте бегущие ручейки.
Каждая идущая на обгон машина оставляет после себя шлейф летящих брызг, и он грязными потёками стекает по стеклу, заставляя «дворники» работают почти без остановки. Читать далее →

Мы едем в храм…
Набухшие влагой снеговые глыбы вдоль обочины оплакивают свою незавидную участь, оставляя на асфальте бегущие ручейки.
Каждая идущая на обгон машина оставляет после себя шлейф летящих брызг, и он грязными потёками стекает по стеклу, заставляя «дворники» работают почти без остановки. Читать далее →
Музыка из детства
С утра сегодня подморозило,
На лужах появился лёд,
Тумана белое молозиво
Над нашей улицей плывёт.
Идут прохожие неспешные –
Кто по делам, кто без нужды,
В своих раздумьях – безутешные,
В своей угрюмости – важны.
А вдоль обочины, по лужицам,
Ломая первый хрупкий лёд,
Набравшись дерзости и мужества,
Девчонка рыжая идёт.
Пальто на ней демисезонное,
С помпоном – вязаный берет…
Первопроходцу царства сонного –
Примерно пять неполных лет. Читать далее →

На лужах появился лёд,
Тумана белое молозиво
Над нашей улицей плывёт.
Идут прохожие неспешные –
Кто по делам, кто без нужды,
В своих раздумьях – безутешные,
В своей угрюмости – важны.
А вдоль обочины, по лужицам,
Ломая первый хрупкий лёд,
Набравшись дерзости и мужества,
Девчонка рыжая идёт.
Пальто на ней демисезонное,
С помпоном – вязаный берет…
Первопроходцу царства сонного –
Примерно пять неполных лет. Читать далее →
Луга
Иду в луга. Лениво ловит мух
Сачком зелёным раскалённый ветер...
Я смерти не боюсь. Одно из двух :
Она бессильна или я - бессмертен?
Кузнечики летят из- под ноги
Пугливой стайкой. Зной терзает сушу...
Заслышав иногда Её шаги,
Иду в луга. И обретаю душу.
Там над землёю - медоносный звон,
И жажда "быть" почти невыносима,
А явь похожа на короткий сон...
Душа незряча, или мы - незримы?
Читать далее →

Сачком зелёным раскалённый ветер...
Я смерти не боюсь. Одно из двух :
Она бессильна или я - бессмертен?
Кузнечики летят из- под ноги
Пугливой стайкой. Зной терзает сушу...
Заслышав иногда Её шаги,
Иду в луга. И обретаю душу.
Там над землёю - медоносный звон,
И жажда "быть" почти невыносима,
А явь похожа на короткий сон...
Душа незряча, или мы - незримы?
Читать далее →
Краски жизни
С годами душа выгорает,
Тускнеет с годами душа…
Так с клёнов листва облетает,
Легко под ногами шурша.
Ей радуга снится всё реже,
И сны её часто пусты -
Погасли былые надежды,
Поблекли былые мечты…
Но знаю, наполнится светом
Душа от обычных вещей:
Лиловых июльских рассветов,
Летящих на юг журавлей.
Пусть бродит душа без опаски
По лесу, без горя и бед,
И там обретает окраску -
Зелёный оливковый цвет.
Пусть бродит душа без опаски, Читать далее →

Тускнеет с годами душа…
Так с клёнов листва облетает,
Легко под ногами шурша.
Ей радуга снится всё реже,
И сны её часто пусты -
Погасли былые надежды,
Поблекли былые мечты…
Но знаю, наполнится светом
Душа от обычных вещей:
Лиловых июльских рассветов,
Летящих на юг журавлей.
Пусть бродит душа без опаски
По лесу, без горя и бед,
И там обретает окраску -
Зелёный оливковый цвет.
Пусть бродит душа без опаски, Читать далее →
Стакан гранёный
Дядя Ваня, неторопливо переставляя ноги, ковылял в сторону родного барака.
Он с удивлением и даже с каким-то внутренним восторгом замечал, как сильно раскачивается под старыми башмаками грунтовая дорога; как щерится покосившимися штакетинами забор, тянущийся вдоль дороги. И даже июльское солнце, готовое скрыться за горизонт, катается в лиловом безоблачном небе, точно оранжевый мяч, подкинутый детской рукой.
Дядю Ваню Столетова в посёлке знают все, от мала - до велика. Читать далее →

Он с удивлением и даже с каким-то внутренним восторгом замечал, как сильно раскачивается под старыми башмаками грунтовая дорога; как щерится покосившимися штакетинами забор, тянущийся вдоль дороги. И даже июльское солнце, готовое скрыться за горизонт, катается в лиловом безоблачном небе, точно оранжевый мяч, подкинутый детской рукой.
Дядю Ваню Столетова в посёлке знают все, от мала - до велика. Читать далее →
И сдвинулась невидимая ось
Ну, слава Богу, милый, слава Богу!
Холодный ветер тише, тише, тише…
Уходит прочь душевная тревога,
Лишь кое-где летучей серой мышью
Таится тень отчаянных минут,
И память голосит вчерашним эхом –
Ещё одна, большая в жизни веха,
Но Жизнь тебе, как знамя, подают!
Держись покрепче за его древко -
Победа нам досталась нелегко…
Ну, слава Богу, милый, слава Богу!
Ночь поднимает свой тяжёлый полог
И первый луч - как робкая надежда,
И стал он виден - горизонт безбрежный… Читать далее →

Холодный ветер тише, тише, тише…
Уходит прочь душевная тревога,
Лишь кое-где летучей серой мышью
Таится тень отчаянных минут,
И память голосит вчерашним эхом –
Ещё одна, большая в жизни веха,
Но Жизнь тебе, как знамя, подают!
Держись покрепче за его древко -
Победа нам досталась нелегко…
Ну, слава Богу, милый, слава Богу!
Ночь поднимает свой тяжёлый полог
И первый луч - как робкая надежда,
И стал он виден - горизонт безбрежный… Читать далее →
Я на тысячу лет постарела
На востоке заря заалела,
Над землёю пролив маков цвет…
Я на тысячу лет постарела,
Стала старше на тысячу лет.
Время ласточкой вдаль улетело,
Ни догнать, ни окликнуть – невмочь!
Я на тысячу лет повзрослела
За одну непроглядную ночь.
Там, где жгло, полыхало, болело,
Там, где сердце - теперь мерзлота…
Я на сорок веков онемела,
Я сомкнула надолго уста.
Ничего не осталось от прежней
Беззаботно-весёлой – меня,
Знаю, мёртв человек без надежды, Читать далее →

Над землёю пролив маков цвет…
Я на тысячу лет постарела,
Стала старше на тысячу лет.
Время ласточкой вдаль улетело,
Ни догнать, ни окликнуть – невмочь!
Я на тысячу лет повзрослела
За одну непроглядную ночь.
Там, где жгло, полыхало, болело,
Там, где сердце - теперь мерзлота…
Я на сорок веков онемела,
Я сомкнула надолго уста.
Ничего не осталось от прежней
Беззаботно-весёлой – меня,
Знаю, мёртв человек без надежды, Читать далее →