ГОРКИ
Стакан в подстаканнике дребезжит так, что заглушает жужжание мухи, непрошенной гостьей проникшей в душную, как газовая камера, комнату.
- Товарняк. Вагонов шестьдесят-семьдесят.
Фёдор отодвинул занавеску: весна запаздывала как минимум на неделю. Снег местами сошёл, обнажив кучу угля, ладно сложенный дровяник, участок ещё по осени вспаханного огорода. Кое-где успела проклюнуться первая зелень травы, а вдоль насыпи, сквозь щебень и песок, засветились первые цветы мать-и-мачехи. Читать далее →
- Товарняк. Вагонов шестьдесят-семьдесят.
Фёдор отодвинул занавеску: весна запаздывала как минимум на неделю. Снег местами сошёл, обнажив кучу угля, ладно сложенный дровяник, участок ещё по осени вспаханного огорода. Кое-где успела проклюнуться первая зелень травы, а вдоль насыпи, сквозь щебень и песок, засветились первые цветы мать-и-мачехи. Читать далее →
БЕЗ ЛЖИ
... и если тебе говорят
что мир сжался до игольного у`шка
ты никого не слушай
и волком не вой
в твоём мире нет войн
в нём вечное лето
и добрые Единороги
бродят по лунной дороге
картину огромного мира
тебе исказили сознательно
давно
и пожалуй что основательно
ты чувствуешь эту ложь
душу не проведёшь
она напитала всё существо
смрадом и ядом
лжи в мире столько
что хватит галактик на сто
не слушай лгунишек не надо
а масла в огонь Читать далее →
что мир сжался до игольного у`шка
ты никого не слушай
и волком не вой
в твоём мире нет войн
в нём вечное лето
и добрые Единороги
бродят по лунной дороге
картину огромного мира
тебе исказили сознательно
давно
и пожалуй что основательно
ты чувствуешь эту ложь
душу не проведёшь
она напитала всё существо
смрадом и ядом
лжи в мире столько
что хватит галактик на сто
не слушай лгунишек не надо
а масла в огонь Читать далее →
БУКОВЫЙ ЛЕС
БУКОВЫЙ ЛЕС
(полная версия)
Suum cuique – «каждому своё»
Надпись на воротах Бухенвальда
1 часть
Тёмное, разбухшее от воды небо, опустилось над селом так низко, что, казалось, можно дотянуться до него рукой. Белые мазанки, крытые соломой, словно наседки, испуганно жались друг к другу, глядя на мир подслеповатыми окнами. Где-то вдалеке, со стороны железнодорожного узла, что-то ухнуло, и небо на короткий миг озарилось пурпурным. Читать далее →
(полная версия)
Suum cuique – «каждому своё»
Надпись на воротах Бухенвальда
1 часть
Тёмное, разбухшее от воды небо, опустилось над селом так низко, что, казалось, можно дотянуться до него рукой. Белые мазанки, крытые соломой, словно наседки, испуганно жались друг к другу, глядя на мир подслеповатыми окнами. Где-то вдалеке, со стороны железнодорожного узла, что-то ухнуло, и небо на короткий миг озарилось пурпурным. Читать далее →
ВЫГУЛИВАТЬ КОТА
Дама в преклонном возрасте
выгуливает кота
ветшает
и тусклым цветам
предпочитает условности
красит седые волосы
в яркую "медь"
и не умеет стареть
обещает коту
отдать его в тёплые руки
и вычесать старую шерсть
и покормить его
в шесть
из треснувшей миски
в бессоннице виснуть
где вздохов печальных
не счесть
она не умеет стареть
и думает не спеша
о том
как мало живут
коты
и что не взрослеет душа
и если наступит "потом"
и чайник успеет Читать далее →
выгуливает кота
ветшает
и тусклым цветам
предпочитает условности
красит седые волосы
в яркую "медь"
и не умеет стареть
обещает коту
отдать его в тёплые руки
и вычесать старую шерсть
и покормить его
в шесть
из треснувшей миски
в бессоннице виснуть
где вздохов печальных
не счесть
она не умеет стареть
и думает не спеша
о том
как мало живут
коты
и что не взрослеет душа
и если наступит "потом"
и чайник успеет Читать далее →
КОГДА ТЫ БЫЛ БОГОМ
… И вот ты просыпаешься среди ночи, лежишь с закрытыми глазами, и у тебя странное чувство.
Его словами даже не описать. Это как будто поздней осенью: ты проснулся, а что-то не так.
И такой зуд во всём теле, такая маета в душе – не передать!
И ты подскакиваешь с кровати и бежишь к окну. И отдёргиваешь штору. И выглядываешь в окно.
А там… снег! То есть пока ты спал, снег тихо себе шёл, стараясь тебя не разбудить. Но ты его всё равно почувствовал – первый снег. Читать далее →
Его словами даже не описать. Это как будто поздней осенью: ты проснулся, а что-то не так.
И такой зуд во всём теле, такая маета в душе – не передать!
И ты подскакиваешь с кровати и бежишь к окну. И отдёргиваешь штору. И выглядываешь в окно.
А там… снег! То есть пока ты спал, снег тихо себе шёл, стараясь тебя не разбудить. Но ты его всё равно почувствовал – первый снег. Читать далее →
БАСЁ
Вечер. Читаю Басё.
Басё читает меня…
В мире меняется всё,
День ото дня.
Бывает, и день - не мил,
Бывает, ночь - не мила,
След от его чернил –
Летящая в небо стрела…
С восторгом читаю Басё,
Басё читает меня…
Он пишет: в пруду расцвёл
Лотос на склоне дня.
Сакуры цвет летит
В тихую гладь реки,
И в сонную тень ракит
Плывут, плывут лепестки…
Катит своё колесо
Солнце за даль полей,
Пишет стихи Басё
На манускриптах дней.
Его стихи, как лосьон - Читать далее →
Басё читает меня…
В мире меняется всё,
День ото дня.
Бывает, и день - не мил,
Бывает, ночь - не мила,
След от его чернил –
Летящая в небо стрела…
С восторгом читаю Басё,
Басё читает меня…
Он пишет: в пруду расцвёл
Лотос на склоне дня.
Сакуры цвет летит
В тихую гладь реки,
И в сонную тень ракит
Плывут, плывут лепестки…
Катит своё колесо
Солнце за даль полей,
Пишет стихи Басё
На манускриптах дней.
Его стихи, как лосьон - Читать далее →
НА ЦЕПИ
А жизнь моя всё веселее:
Ошейник, миска, конура,
И шерсть давно уже не греет,
И метра, может, полтора,
Змеёй гремучей – цепь на шее.
Роятся, словно сотни мух,
И беспокоят сердце мысли:
Что нет мне места в этой жизни,
И мир к моим стенаньям глух.
Меня по холке человек
Лишь иногда небрежно гладит:
- Ты сторожи хозяйство, Джек!
И он уйдёт… И грустный снег
С моим отчаяньем не сладит.
Ах, если б знали вы о том,
Как ломит кости от мороза! Читать далее →
Ошейник, миска, конура,
И шерсть давно уже не греет,
И метра, может, полтора,
Змеёй гремучей – цепь на шее.
Роятся, словно сотни мух,
И беспокоят сердце мысли:
Что нет мне места в этой жизни,
И мир к моим стенаньям глух.
Меня по холке человек
Лишь иногда небрежно гладит:
- Ты сторожи хозяйство, Джек!
И он уйдёт… И грустный снег
С моим отчаяньем не сладит.
Ах, если б знали вы о том,
Как ломит кости от мороза! Читать далее →
ФЕВРАЛЬ
Зима меня за дверью стерегла
В пальто не новом и давно поношенном,
Сложив снежинки в белые стога,
В лицо бросала ледяное крошево.
Зима ко мне просилась на ночлег,
Стуча под дых то вьюгой, то порошами.
Стоял Февраль, как чёрный человек,
И мчались тучи, как гнедые лошади.
Его гнала, жалея об одном,
Что уступила так легко и дёшево
Вишнёвый сад за солнечным окном
И сарафан в зелёную горошину.
В пальто не новом и давно поношенном,
Сложив снежинки в белые стога,
В лицо бросала ледяное крошево.
Зима ко мне просилась на ночлег,
Стуча под дых то вьюгой, то порошами.
Стоял Февраль, как чёрный человек,
И мчались тучи, как гнедые лошади.
Его гнала, жалея об одном,
Что уступила так легко и дёшево
Вишнёвый сад за солнечным окном
И сарафан в зелёную горошину.
КУЛЁМА
Сижу в санях, кулёма – кулёмой, шаль, валенки, овечий тулуп.
- Но-о! – Каждое слово тётки стынет на морозе хрустальной нотой.
Конь идёт бойко, из ноздрей валит пар. Сквозь дрёму чую, будто лечу в пропасть.
- Стой, холера!
Конь, испугавшись крутого спуска, понёс. Вздыбив оглобли, подкидывая круп, летит вперёд. Колючий снег брызжет в лицо.
Ветер вдруг охолонул, стал тише.
Передо мной - испуганные, в обрамлении заиндевевших ресниц, тёткины глаза. Читать далее →
- Но-о! – Каждое слово тётки стынет на морозе хрустальной нотой.
Конь идёт бойко, из ноздрей валит пар. Сквозь дрёму чую, будто лечу в пропасть.
- Стой, холера!
Конь, испугавшись крутого спуска, понёс. Вздыбив оглобли, подкидывая круп, летит вперёд. Колючий снег брызжет в лицо.
Ветер вдруг охолонул, стал тише.
Передо мной - испуганные, в обрамлении заиндевевших ресниц, тёткины глаза. Читать далее →
ПЕЧЬ
Жаль, что печи в прошлое ушли!
Иногда так хочется согреться,
Приоткрыв заслон чугунной дверцы,
Осветить пристанище души.
Кочергою угли вороша,
Прикоснуться к огненной стихии,
Дуть на угли, дни забыть лихие
И понять – ещё жива душа!
И принять, как данность бытия:
Всё когда-то обратится прахом.
Печь остынет, в новую рубаху
Обрядят, бедовую, меня...
А пока гори огонь, пылай,
Выдувая из трубы колечки!..
Будто без души – дома без печки, Читать далее →
Иногда так хочется согреться,
Приоткрыв заслон чугунной дверцы,
Осветить пристанище души.
Кочергою угли вороша,
Прикоснуться к огненной стихии,
Дуть на угли, дни забыть лихие
И понять – ещё жива душа!
И принять, как данность бытия:
Всё когда-то обратится прахом.
Печь остынет, в новую рубаху
Обрядят, бедовую, меня...
А пока гори огонь, пылай,
Выдувая из трубы колечки!..
Будто без души – дома без печки, Читать далее →